КАЛЕВАЛА

корень - КАЛЕВ; суффикс - АЛ; окончание - А;
Основа слова: КАЛЕВАЛ
Вычисленный способ образования слова: Суффиксальный

∩ - КАЛЕВ; ∧ - АЛ; ⏰ - А;

Слово Калевала содержит следующие морфемы или части:
  • ¬ приставка (0): -
  • ∩ корень слова (1): КАЛЕВ;
  • ∧ суффикс (1): АЛ;
  • ⏰ окончание (1): А;

Смотреть больше слов в «Морфемном разборе слова по составу»

КАЛЕВАЛЕ →← КАЛЕВАЛ

Синонимы слова "КАЛЕВАЛА":

Смотреть что такое КАЛЕВАЛА в других словарях:

КАЛЕВАЛА

IКа́левала        посёлок городского типа, центр Калевальского района Карельской АССР. Расположен на северном берегу озера Среднее Куйто, в 182 км к З.... смотреть

КАЛЕВАЛА

IКа́левала        посёлок городского типа, центр Калевальского района Карельской АССР. Расположен на северном берегу озера Среднее Куйто, в 182 км к З.... смотреть

КАЛЕВАЛА

калевала сущ., кол-во синонимов: 1 • эпос (13) Словарь синонимов ASIS.В.Н. Тришин.2013. . Синонимы: эпос

КАЛЕВАЛА

«КАЛЕВАЛА» — финская эпопея, народная, поскольку в основу ее легли народные эпические песни, и в то же время искусственная, поскольку народные ... смотреть

КАЛЕВАЛА

«КАЛЕВАЛА» - финская эпопея, народная, поскольку в основу ее легли народные эпические песни, и в то же время искусственная, поскольку народные эпические песни в ней подверглись обработке. Обработка «К.» принадлежит Э. Леннроту (1802-1884), к-рый связал отдельные народные эпические песни, произведя определенный отбор вариантов этих песен и сгладив некоторые неровности. Обработка произведена Э. Леннротом дважды: в 1835 (1-е изд. «К.») и в 1849 (2-е изд. «К.»).<p class="tab">Народные песни «К.» сохраняются на севере Карелии, по всей границе между Карелией и Финляндией, на Карельском перешейке, в приморской полосе Ленинградской области, а также в Эстонии, составляя достояние не только финнов и карелов, но и эстонцев. Лучше всего они сохраняются на севере Карелии, и отсюда-то Леннрот и почерпнул свой материал. Состав этих песен в разных местах различен. Возникли они не в одном месте и притом частично в местах, где их ныне уже не поют. Согласно исследованиям финского ученого К. Krohn’а значительное число их возникло на западе Финляндии и значительное число - в Эстонии. С запада Финляндии они распространялись на север Карелии, к границам между Карелией и Финляндией и на Карельский перешеек с приморской полосой Ленинградской области. Из Эстонии они проникли в приморскую полосу Ленинградской области с Карельским перешейком. В то же время с Карельского перешейка с приморской полосой Ленинградской области они распространялись, с одной стороны, по границам между Карелией и Финляндией на север Карелии, а с другой стороны, в Эстонию.</p><p class="tab">Время возникновения народных песен «Калевалы» определяется лишь приблизительно. Несомненно, что главная их масса сложилась во время господства католицизма на восточном побережьи Балтийского моря, т. е. в конце средневековья и в самом начале нового времени.</p><p class="tab">Материал, к-рый послужил для народных песен «К.», был самый разнообразный. Тут были и сказания финской и эстонской языческой древности (настолько проникнутые германскими и другими не-финноугорскими элементами, что, по мнению некоторых ученых, в них оставалось очень мало финно-угорского) и сказания конца католического средневековья. Тут было и творчество простых людей из народа и творчество грамотеев из города (известно, что в средние века школяры, проделывая в каникулы долгий путь на родину и обратно, добывали себе кров и пищу песнями).</p><p class="tab"></p><p class="tab">«Золотой мой друг и братец!</p><p class="tab">Дорогой товарищ детства!</p><p class="tab">Мы споем с тобою вместе,</p><p class="tab">Мы с тобой промолвим слово,</p><p class="tab">Так давай свои мне руки,</p><p class="tab">Пальцы наши вместе сложим,</p><p class="tab">Песни славные споем мы,</p><p class="tab">И начнем мы с лучших песен...»</p><p class="tab">(«Калевала», руна I)</p><p class="tab">Нельзя преувеличивать историчность народных песен «К.». Историчность народных песен «К.» тонет в сказочности. Зато они дают множество сведений о финском быте конца средневековья. «Здесь читатель встретит финскую жизнь: положение женщины, семейные отношения, обычаи, одежду финнов, их обстановку. Укажем несколько таких черт: хозяйство у финна „Калевалы - подсечное; женщина-мать - представительница домашнего очага; молодая женщина - работница в доме. Герои „Калевалы , создающие словом своим леса и горы, не могут ничего предложить своим женам, кроме вечной хозяйственной работы: стряпни, мытья, услуг мужу и жалкого развлечения - поглядеть в окошко или полакомиться медовыми лепешками.</p><p class="tab">Огонь еще не умеют добывать и должны постоянно его поддерживать на очаге» (Бельский, Предисловие к русск. перев. «Калевалы», 1888).</p><p class="tab">Содержание народных песен «К.» весьма разнообразно, и это разнообразие хорошо передано в леннротовской «К.». Дело сводится к повествованиям о подвигах героев сказочной страны Kalevala (в песнях финского происхождения изредка отождествляемой с Финляндией) в борьбе против враждебных сил такой же сказочной страны Pohjola, буквально страны севера (обычно Pohjola отождествляют с Лапландией, хотя быт похьоланцев ни в малой мере не напоминает быта лапландцев). Борьба сосредоточивается, с одной стороны, на добывании в Похьоле жен, а с другой стороны, около добывания чудесной мельницы-самомолки Sampo - создательницы материального благополучия. Как справедливо указывал еще Бельский, «в представлении Сампо как сокровища сказалась бытовая черта финского народа, бедного хлебом... Хлеб в „К. дороже золота и серебра. Степени потребностей финна высказываются в споре Вейнемейнена с лапландцем Юкагайненом, к-рый, желая откупиться, предлагает старцу одно за другим: лук, лодку, коня, золото, хлеб и наконец свою сестру. В этом порядке хлеб занимает место, по важности уступающее только семье». Главные герои «Калевалы» - певец и чародей, превосходящий певцов и чародеев Похьолы, славный похититель Сампо и в то же время вечно неудачливый жених Vainamainen; вещий кузнец, создатель Сампо, друг и удачливый в сватовстве соперник Вейнемейнена (ср. удмуртск. Inmar - бог неба, бог) Lemminkainen, веселый, любвеобильный, задирчивый, смелый воин; Kullervo, сирота с трагической судьбою. Среди имен героев отсутствует имя Kaleva, что дало В. Бриму основание предположить, что Kalevala получила свое название не по имени героя, а по названию населенного пункта (ср. частое в Скандинавии Kallevi). Наиболее яркая фигура в Похьоле - Louhi, злая старуха - хозяйка севера, мать дочерей, за которых сватаются герои «Калевалы».</p><p class="tab">Поэтический стиль «К.» в ее окончательном оформлении определяется ее многовековым бытованием в среде финского крестьянства. Психоидеология «крепкого мужичка» находит свое отображение напр. в своеобразном преломлении международных «бродячих сюжетов» (наказание батраком скупых хозяев); в эпизоде Куллерво эти - обычно трактуемые комически - мотивы становятся частью трагической вины непокорного, «дурно воспитанного» юноши, влекущей его к роковому исходу. Не менее типична, чем трактовка взаимоотношений между батраком и хозяином, трактовка взаимоотношений между возрастами и полами.</p><p class="tab">Из окружающей финского крестьянина суровой и нищей природы и привычных форм быта черпает «К.» материал не только своих метафор и сравнений (последние, как обычно в устной поэзии, широко используют символику природы), но и всей фантастики. Для последней - наряду с богатством международных сказочных мотивов (оживление живой и мертвой водой, поле, засеянное змеями, превращение в зверей и птиц, огненная вода, чудесное зачатие от ягоды, дитя, плывущее в бочке по морю, орел, несущий на себе богатыря, и т. д.), отчасти унаследованных от шпильманской поэзии, - характерна гиперболизация все тех же привычных форм быта: например жарят быка, но от одного конца хвоста его до другого ласточка летит целый день; в царстве мертвых гостю, как полагается, подносят кружку пива, но «там внутри кричат лягушки, по бокам лежат там черви». Очень характерно и соединение фантастики с обычной обстановкой: Вейнемейнен напр. совершает чудесное превращение лошади Юкагайнена в скалу, дуги - в молнию, а Юкагайнен хочет откупиться от него... хлебом.</p><p class="tab">Внешняя форма эпоса с его частично рифмованным, богато аллитерированным стихом, с почти обязательной синонимической вариацией двух рядом стоящих стихов (при назывании чисел эта синонимическая вариация вызывает перемену числа в следующем стихе: «Шесть он зернышек находит, семь семян он поднимает») определяется как пережиток амебейной композиции (см.).</p><p class="tab">Леннротовская «Калевала» имела исключительный успех. Причины кроются не только в изумительно высоких художественных достоинствах эпопеи, но и в общественно-политических настроениях финской интеллигенции первой трети XIX века. После наполеоновских войн Европа была проникнута настроениями романтизма, в частности национального романтизма, а леннротовская «Калевала», созданная под влиянием этих настроений, давала им обильную новую пищу. В Финляндии по отношению к леннротовской «К.» установился известный пиетет, и понятно: через эту эпопею Европа впервые узнала о финнах как о нации, к-рая имеет право на почетное место в среде культурных наций. Леннротовская «Калевала» переведена на многие языки. Удобнейшее и доступнейшее финское издание «Kalevala» с приложениями Kalevalan selityksia (разъяснение «К.»), изд. Suomalaisen Kirjallivunden Seura (финского лит-ого общества).</p><p class="tab">Изучению «К.» уделялось и уделяется чрезвычайно много внимания, особенно в Финляндии. В Лит-ом о-ве в Гельсингфорсе собраны громадные материалы по «К.». С. 1898 они печатаются. Все эти материалы составят свыше 20 больших томов. Пока под названием «Suomen, Kansan, vanhat, runot» напечатана приблизительно половина этих материалов. Вышло весьма большое число исследований по «К.» Из них выделяются как подводящие итоги следующие работы: К. Krohn, Kalevalan runojen historia, изд. Suomalaisen Kirjallivunden Seura (финского Литературного о-ва), «Kalevalankysymyksia», 1903; издание 2-е, в журнале «Journal de la Societe Finno-Ougrienne XXXV и XXXVI», 1918; Kalevalastudien, в «Communications, edited for the folklore fellows», т. XVI и след., с 1924.</p><p class="tab"></p><p class="tab"><span><b>Библиография:</b></span></p><p class="tab"><b>I.</b> Отрывки «Калевалы» в русск. перев.: Грот Я. К., О финнах и их народной поэзии, «Современник», 1840, XIX; Гельгрен С. В., Куллерво, М., 1880; Его же, Айно, Гельсингфорс, 1880; Его же, Руны 1-3, Гельсингфорс, 1885; сокращ. перев. Э. Гранстрема, СПБ., 1881; «Калевала», Финская народная эпопея, полный стих. перев. с предисл. и примеч. Л. П. Бельского, СПБ., 1888 (с предисл. Э. Леннрота к изд. «Калевалы» 1849); То же, изд. 2-е, исправл., изд. М. и С. Сабашниковых, М., 1915 (Памятники мировой лит-ры); учебное изд. этого же перевода с объяснительными статьями в серии «Русской классной библиотеки» Чудинова, серия II, вып. XXV, СПБ., 1902 (руны: 1-3, 10, 21, 23, 41, 42); сокращ. перев. Бельского в избранных местах для юношества, изд. Ступина, М., 1905. «Kalevala», Nach der 2 Ausgabe ins Deutsche ubertragen, S. A. Schiefner, Helsingfors, 1852; Le «Kalevala», Traduit prec. d’une introduction et annote par L. Leonson le Duc, 1879; Frammenti di canti nuziali finnici, Milano, 1881; «Kalevala», ubers. H. Paul, 2 Bde, Helsingfors, 1885-1886; «Kalevala» the land of heroes, Transl. with introduction by W. F. Kirby, 2 vol., 1907.</p><p class="tab"><b>II.</b> Эман Мориц, Главные черты из древней финской эпопеи «Калевала», Гельсингфорс, 1847; Майков В. Н., Новая книга о финском народном эпосе, «ЖМНП», 1884, V (о книжке Ю. Крона, История финской литературы, ч. 1, «Калевала», Гельсингфорс, 1883); Эмана М., Собр. сочин., т. IV, СПБ., 1896; Гордлевский Вл., Памяти Элиаса Леннрота, собирателя народного творчества, «Русская мысль», 1903; Leonson le Duc, La Finlande avec tr. du «Kalevala», 1845; Comparetti D., Il «Kalevala» studio sulle origini delle epopea nazionali, 1891; Krohn K. L., Kalevalanky-symyksia. Opas Suomen kadsan vanhojen runojen tilaajille ja kayttajille ynna Suomalaisen kansanrunouden opiskelijoille ja harrastajille, 2 vv., Helsinki, 1918; Tolonen E. O., «Kalewala»: the epic of the Finns, 1929. </p>... смотреть

КАЛЕВАЛА

финская эпопея, народная, поскольку в основу ее легли народные эпические песни, и в то же время искусственная, поскольку народные эпические песни в ней подверглись обработке. Обработка «К.» принадлежит Э. Леннроту [1802—1884, к-рый связал отдельные народные эпические песни, произведя определенный отбор вариантов этих песен и сгладив некоторые неровности. Обработка произведена Э. Леннротом дважды: в 1835 (1-е изд. «К.») и в 1849 (2-е изд. «К.»). Народные песни «К.» сохраняются на севере Карелии, по всей границе между Карелией и Финляндией, на Карельском перешейке, в приморской полосе Ленинградской области, а также в Эстонии, составляя достояние не только финнов и карелов, но и эстонцев. Лучше всего они сохраняются на севере Карелии, и отсюда-то Леннрот и почерпнул свой материал. Состав этих песен в разных местах различен. Возникли они не в одном месте и притом частично в местах, где их ныне уже не поют. Согласно исследованиям финского ученого К. Krohn’а значительное число их возникло на западе Финляндии и значительное число — в Эстонии. С запада Финляндии они распространялись на север Карелии, к границам между Карелией и Финляндией и на Карельский перешеек с приморской полосой Ленинградской области. Из Эстонии они проникли в приморскую полосу Ленинградской области с Карельским перешейком. В то же время с Карельского перешейка с приморской полосой Ленинградской области они распространялись, с одной стороны, по границам между Карелией и Финляндией на север Карелии, а с другой стороны, в Эстонию. Время возникновения народных песен «Калевалы» определяется лишь приблизительно. Несомненно, что главная их масса сложилась во время господства католицизма на восточном побережьи Балтийского моря, т. е. в конце средневековья и в самом начале нового времени.  Материал, к-рый послужил для народных песен «К.», был самый разнообразный. Тут были и сказания финской и эстонской языческой древности (настолько проникнутые германскими и другими не-финноугорскими элементами, что, по мнению некоторых ученых, в них оставалось очень мало финно-угорского) и сказания конца католического средневековья. Тут было и творчество простых людей из народа и творчество грамотеев из города (известно, что в средние века школяры, проделывая в каникулы долгий путь на родину и обратно, добывали себе кров и пищу песнями).  Иллюстрация: Певец и аккомпаниатор  «Золотой мой друг и братец!  Дорогой товарищ детства!  Мы споем с тобою вместе,  Мы с тобой промолвим слово, .. ...........  Так давай свои мне руки,  Пальцы наши вместе сложим,  Песни славные споем мы,  И начнем мы с лучших песен...» («Калевала», руна I) Нельзя преувеличивать историчность народных песен «К.». Историчность народных песен «К.» тонет в сказочности. Зато они дают множество сведений о финском быте конца средневековья. «Здесь читатель встретит финскую жизнь: положение женщины, семейные отношения, обычаи, одежду финнов, их обстановку. Укажем несколько таких черт: хозяйство у финна „Калевалы“ — подсечное; женщина-мать — представительница домашнего очага; молодая женщина — работница в доме. Герои „Калевалы“, создающие словом своим леса и горы, не могут ничего предложить своим женам, кроме вечной хозяйственной работы: стряпни, мытья, услуг мужу и жалкого развлечения — поглядеть в окошко или полакомиться медовыми лепешками.  Огонь еще не умеют добывать и должны постоянно его поддерживать на очаге» (Бельский, Предисловие к русск. перев. «Калевалы», 1888). Содержание народных песен «К.» весьма разнообразно, и это разнообразие хорошо передано в леннротовской «К.». Дело сводится к повествованиям о подвигах героев сказочной страны Kalevala (в песнях финского происхождения изредка отождествляемой с Финляндией) в борьбе против враждебных сил такой же сказочной страны Pohjola, буквально страны севера (обычно Pohjola отождествляют с Лапландией, хотя быт похьоланцев ни в малой мере не напоминает быта лапландцев). Борьба сосредоточивается, с одной стороны, на добывании в Похьоле жен, а с другой стороны, около добывания чудесной мельницы-самомолки Sampo — создательницы материального благополучия. Как справедливо указывал еще Бельский, «в представлении Сампо как сокровища сказалась бытовая черта финского народа, бедного хлебом... Хлеб в „К.“ дороже золота и серебра. Степени потребностей финна высказываются в споре Вейнемейнена с лапландцем Юкагайненом, к-рый, желая откупиться, предлагает старцу одно за другим: лук, лодку, коня, золото, хлеб и наконец свою сестру. В этом порядке хлеб занимает место, по важности уступающее только семье». Главные герои «Калевалы» — певец и чародей, превосходящий певцов и чародеев Похьолы, славный похититель Сампо и в то же время вечно неудачливый жених Vainamainen; вещий кузнец, создатель Сампо, друг и удачливый в сватовстве соперник Вейнемейнена (ср. удмуртск. Inmar — бог неба, бог) Lemminkainen, веселый, любвеобильный, задирчивый, смелый воин; Kullervo, сирота с трагической судьбою. Среди имен героев отсутствует имя Kaleva, что  Иллюстрация: Галлен-Каллела (Gallen-Kallela). «Защита Сампо» (Лоухи нападает на Вейнемейнен с целью взять у него Сампо, мельницу счастья)  дало В. Бриму основание предположить, что Kalevala получила свое название не по имени героя, а по названию населенного пункта (ср. частое в Скандинавии Kallevi). Наиболее яркая фигура в Похьоле — Louhi, злая старуха — хозяйка севера, мать дочерей, за которых сватаются герои «Калевалы». Поэтический стиль «К.» в ее окончательном оформлении определяется ее многовековым бытованием в среде финского крестьянства. Психоидеология «крепкого мужичка» находит свое отображение напр. в своеобразном преломлении международных «бродячих сюжетов» (наказание батраком скупых хозяев); в эпизоде Куллерво эти — обычно трактуемые комически — мотивы становятся частью трагической вины непокорного, «дурно воспитанного» юноши, влекущей его к роковому исходу. Не менее типична, чем трактовка взаимоотношений между батраком и хозяином, трактовка взаимоотношений между возрастами и полами. Из окружающей финского крестьянина суровой и нищей природы и привычных форм быта черпает «К.» материал не только своих метафор и сравнений (последние, как обычно в устной поэзии, широко используют символику природы), но и всей фантастики. Для последней — наряду с богатством международных сказочных мотивов (оживление живой и мертвой водой, поле, засеянное змеями, превращение в зверей и птиц, огненная вода, чудесное зачатие от ягоды, дитя, плывущее в бочке по морю, орел, несущий на себе богатыря, и т. д.), отчасти унаследованных от шпильманской поэзии, — характерна гиперболизация все тех же привычных форм быта: например жарят быка, но от одного конца хвоста его до другого ласточка летит целый день; в царстве мертвых гостю, как полагается, подносят кружку пива, но «там внутри кричат лягушки, по бокам лежат там черви». Очень характерно и соединение фантастики с обычной обстановкой: Вейнемейнен напр. совершает чудесное превращение лошади Юкагайнена в скалу, дуги — в молнию, а Юкагайнен хочет откупиться от него... хлебом. Внешняя форма эпоса с его частично рифмованным, богато аллитерированным стихом, с почти обязательной синонимической вариацией двух рядом стоящих стихов (при назывании чисел эта синонимическая вариация вызывает перемену числа в следующем стихе: «Шесть он зернышек находит, семь семян он поднимает») определяется как пережиток амебейной композиции (см.). Леннротовская «Калевала» имела исключительный успех. Причины кроются не только в изумительно высоких художественных достоинствах эпопеи, но и в общественно-политических настроениях финской интеллигенции первой трети XIX века. После наполеоновских войн Европа была проникнута настроениями романтизма, в частности национального романтизма, а леннротовская «Калевала», созданная под влиянием  этих настроений, давала им обильную новую пищу. В Финляндии по отношению к леннротовской «К.» установился известный пиетет, и понятно: через эту эпопею Европа впервые узнала о финнах как о нации, к-рая имеет право на почетное место в среде культурных наций. Леннротовская «Калевала» переведена на многие языки. Удобнейшее и доступнейшее финское издание «Kalevala» с приложениями Kalevalan selityksia (разъяснение «К.»), изд. Suomalaisen Kirjallivunden Seura (финского лит-ого общества). Изучению «К.» уделялось и уделяется чрезвычайно много внимания, особенно в Финляндии. В Лит-ом о-ве в Гельсингфорсе собраны громадные материалы по «К.». С. 1898 они печатаются. Все эти материалы составят свыше 20 больших томов. Пока под названием «Suomen, Kansan, vanhat, runot» напечатана приблизительно половина этих материалов. Вышло весьма большое число исследований по «К.» Из них выделяются как подводящие итоги следующие работы: К. Krohn, Kalevalan runojen historia, изд. Suomalaisen Kirjallivunden Seura (финского Литературного о-ва), «Kalevalankysymyksia», 1903; издание 2-е, в журнале «Journal de la Societe Finno-Ougrienne XXXV и XXXVI», 1918; Kalevalastudien, в «Communications, edited for the folklore fellows», т. XVI и след., с 1924. Библиография: I. Отрывки «Калевалы» в русск. перев.: Грот Я. К., О финнах и их народной поэзии, «Современник», 1840, XIX; Гельгрен С. В., Куллерво, М., 1880; Его же, Айно, Гельсингфорс, 1880; Его же, Руны 1—3, Гельсингфорс, 1885; сокращ. перев. Э. Гранстрема, СПБ., 1881; «Калевала», Финская народная эпопея, полный стих. перев. с предисл. и примеч. Л. П. Бельского, СПБ., 1888 (с предисл. Э. Леннрота к изд. «Калевалы» 1849); То же, изд. 2-е, исправл., изд. М. и С. Сабашниковых, М., 1915 (Памятники мировой лит-ры); учебное изд. этого же перевода с объяснительными статьями в серии «Русской классной библиотеки» Чудинова, серия II, вып. XXV, СПБ., 1902 (руны: 1—3, 10, 21, 23, 41, 42); сокращ. перев. Бельского в избранных местах для юношества, изд. Ступина, М., 1905. «Kalevala», Nach der 2 Ausgabe ins Deutsche ubertragen, S. A. Schiefner, Helsingfors, 1852; Le «Kalevala», Traduit prec. d’une introduction et annote par L. Leonson le Duc, 1879; Frammenti di canti nuziali finnici, Milano, 1881; «Kalevala», ubers. H. Paul, 2 Bde, Helsingfors, 1885—1886; «Kalevala» the land of heroes, Transl. with introduction by W. F. Kirby, 2 vol., 1907. II. Эман Мориц, Главные черты из древней финской эпопеи «Калевала», Гельсингфорс, 1847; Майков В. Н., Новая книга о финском народном эпосе, «ЖМНП», 1884, V (о книжке Ю. Крона, История финской литературы, ч. 1, «Калевала», Гельсингфорс, 1883); Эмана М., Собр. сочин., т. IV, СПБ., 1896; Гордлевский Вл., Памяти Элиаса Леннрота, собирателя народного творчества, «Русская мысль», 1903; Leonson le Duc, La Finlande avec tr. du «Kalevala», 1845; Comparetti D., Il «Kalevala» studio sulle origini delle epopea nazionali, 1891; Krohn K. L., Kalevalanky-symyksia. Opas Suomen kadsan vanhojen runojen tilaajille ja kayttajille ynna Suomalaisen kansanrunouden opiskelijoille ja harrastajille, 2 vv., Helsinki, 1918; Tolonen E. O., «Kalewala»: the epic of the Finns, 1929. Д. Бубрих и R. S.... смотреть

КАЛЕВАЛА

КАЛЕВАЛА(земля Калева - мифолог. родоначальника финск. богатырей). Финский национальный эпос.Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка... смотреть

КАЛЕВАЛА

КАЛЕВАЛА(Kalevala), карело-финский народный эпос. Первая версия (32 руны, 13 978 стихов) опубликована в 1835-1836; расширенная (50 рун, 22 795 стихов) - в 1849.Эпические песни (руны) и другие материалы, вошедшие в состав Калевалы, были тщательно собраны Э.Лёнротом (1802-1884). В течение многих лет разъезжая по стране, этот деревенский лекарь собрал в восточной Финляндии и российской Карелии тысячи фрагментов героических и других рун, бытовавших в изустной традиции. Лёнрот, сам превосходный сказитель, умело отбирал и соединял в циклы разрозненные тексты, составляя связное повествование. При необходимости он вставлял стихи или небольшие строфы собственного сочинения, подбирал и менял подходящие куски, добиваясь складности текста. Он же дал эпосу название Калевала.Начинается Калевала с рассказа о сотворении мира. Ее герой - старый Вейнямёйнен, великий мудрец и песнопевец, способный подчинять себе и людей, и силы природы. Значительную часть повествования составляют Его неудачное сватовство к девушке много моложе его и подвиги кузнеца Ильмаринена, чьим искусством была создана волшебная мельница-самомолка Сампо. В эпосе действует еще целый ряд персонажей, а также описана кровопролитная борьба между вымышленными странами светлой Калевалой и мрачной Похьолой (Севером).После 1835 финские интеллектуалы провозгласили Калевалу величайшим памятником культурного наследия и достижений своих далеких предков, однако тогда она так и не стала истинно народной книгой. (Первое издание тиражом 500 экземпляров распродавалось в течение 10 лет.) Возможно, виной тому архаичный язык и повторяющиеся строфы. С другой стороны, эпос оказал огромное воздействие на многие аспекты культурного развития Финляндии. В десятилетия, предшествовавшие обретению независимости в 1917-1918, он питал национальное самосознание финнов и укреплял их решимость остаться свободным народом. Его влияние ощущалось в литературе, изобразительных искусствах, особенно в живописи и архитектуре, а также в филологии и этнологии. Калевала переведена на многие иностранные языки.В последние несколько десятилетий Калевала в немалой степени способствовала эволюции финского литературного языка и подпитывала исторические концепции, окрашенные романтическим вымыслом. Ее цитировали в поддержку дела мира, единого земельного налога, социализма, теософии и пр., а финские коммунисты эксплуатировали эпос, расписывая достоинства коммунизма.... смотреть

КАЛЕВАЛА

КА́ЛЕВАЛА• "КАЛЕВАЛА"- карело-фін. нар. епос, звід епічних, весільних, заклинальних текстів. В епосі є фантастичні й героїчні сюжети, реалістично зобра... смотреть

КАЛЕВАЛА

Калевала пгт, р.ц., Карелия. В прошлом это было с. Ухта; название от гидронима Ухта - на языке древнего населения этого края ухта 'протока, река'. ... смотреть

КАЛЕВАЛА

Ка́левала, посёлок городского типа в Карелии, центр Калевальского района, в 616 км к северо-западу от Петрозаводска. Расположен на озере Куйто, в 1... смотреть

КАЛЕВАЛА

карело-финский эпос, составленный финским фольклористом Э. Ленротом на основании карельских, финских и ижорских рун, записанных от сказителей в первой пол. 19 в. Герои «Калевалы» – жители сказочной страны Калева – строитель Вяйнямейнен, кузнец Ильмаринен и др. Основной сюжет эпоса – борьба за выкованную кузнецом чудесную мельницу сампо, попавшую в руки злой волшебницы Леухи. В «Калевале» присутствуют многие общефольклорные мотивы, его составление положило начало обработке народного эпоса.... смотреть

КАЛЕВАЛА

    Финский эпос о Сотворении.Источник: "Теософский словарь" Синонимы: эпос

КАЛЕВАЛА

Фінський національний епос; збірка народних легенд і пісень, записаних Е. Льонротом; видання К. сприяло національному відродженню Фінляндії; укр. перек... смотреть

КАЛЕВАЛА

"КАЛЕВАЛА" ("Kalevala"), карело-финский эпос о подвигах и приключениях героев сказочной страны Калева. Составлен из народных песен (рун) Э. Ленротом; опубликован в 1835 и 1849.<br><br><br>... смотреть

КАЛЕВАЛА

"КАЛЕВАЛА" ("Kalevala") - карело-финский эпос о подвигах и приключениях героев сказочной страны Калева. Составлен из народных песен (рун) Э. Ленротом; опубликован в 1835 и 1849.<br>... смотреть

КАЛЕВАЛА

фінський національний епос; збірка народних легенд і пісень, записаних Е. Льонротом; видання К. сприяло національному відродженню Фінляндії; укр. переклад Є. Тимченка.... смотреть

КАЛЕВАЛА

Начальная форма - Калевала, слово обычно не имеет множественного числа, единственное число, женский род, именительный падеж, топоним, неодушевленное

КАЛЕВАЛА

Лавка Лава Клев Клава Кеа Лак Калла Елка Век Лев Левак Вал Вак Лек Алле Алл Акаев Левка Вале Валка Ева Лал Кава Кал Кале Калевала Ква

КАЛЕВАЛА

карело-фінський епос, складений Е.Льонротом з рун і опублікований в 1835 (32 руни) та 1849 (50 рун) роках.

КАЛЕВАЛА

186910, Карелия Республики, р.ц.Калевальского

КАЛЕВАЛА (KALEVALA)

НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО И ПАМЯТНИКИ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ФИНСКИЙ ЭПОС —финский народный эпос, обработанный финским ученым Э.Ленротом в сере... смотреть

КАЛЕВАЛА ФИНСКИЙ ЭПОС

— финская поэма, составленная ученым Элиасом Леннротом и изданная им сначала в более кратком виде в 1835 г., затем с большим количеством песен в 1849 г. Название К., данное поэме Леннротом, есть эпическое имя страны, в которой живут и действуют финские народные герои. Суффикс la означает место жительства, так что Kalevala есть место жительства Калева, мифологическ. родоначальника финских богатырей — Вэйнэмейнена, Ильмаринена, Лемминкэйнена, называемых иногда его сынами. Материалом для сложения обширной поэмы из 50 песен послужили Леннроту отдельные народные песни (руны), частью эпического, частью лирического, частью магического характера, записанные со слов финских крестьян самим Леннротом и предшествовавшими ему собирателями. Всего лучше помнят старинные руны в русской Карелии, в Архангельской (приход Вуоккиньеми) и Олонецкой губ. (в Реполе и Химоле), а также в некоторых местах Финляндской Карелии и на западных берегах Ладожского озера, до Ингрии. В недавнее время (1888 г.) руны были записаны в значительном количестве на западе от Петербурга и в Эстляндии (К. Кроном). Древним германским (готским) словом руна (runo) финны называют в настоящее время песню вообще; но в древности, в период язычества, особенным значением пользовались магические руны или руны-заговоры (loitsu runo), как продукт шаманских верований, господствовавших некогда среди финнов, как и у их родичей — лопарей, вогулов, зырян и других угро-финских народов. Под влиянием столкновения с более развитыми народами — германцами и славянами — финны, особенно в период скандинавских викингов (VIII-XI вв.), пошли в своем духовном развитии дальше других народов-шаманистов, обогатили свои религиозные представления образами стихийных и нравственных божеств, создали типы идеальных героев и вместе с тем достигли определенной формы и значительного искусства в своих поэтических произведениях, которые, однако, не переставали быть всенародными и не замкнулись, как и у скандинавов, в среде профессиональных певцов.Отличительная внешняя форма руны — короткий восьмисложный стих, не рифмованный, но богатый аллитерацией. Особенность склада — почти постоянное сопоставление синонимов в двух рядом стоящих стихах, так что каждый следующий стих является парафразою предыдущего. Последнее свойство объясняется способом народного пения в Финляндии: певец, условившись с товарищем о сюжете песни, садится против него, берет его за pyки, и они начинают петь, покачиваясь взад и вперед. При последнем такте каждой строфы наступает очередь помощника, и он всю строфу перепевает один, а между тем запевала на досуге обдумывает следующую. Хорошие певцы знают множество рун, иногда хранят в памяти несколько тысяч стихов, но поют либо отдельные руны, либо своды из нескольких рун, связывая их по своему усмотрению, не имея никакого представления о существовании цельной эпопеи, которую находят в рунах некоторые ученые. Действительно, в К. нет основного сюжета, который связывал бы между собою все руны (как, напр., в "Илиаде" или "Одиссее"). Содержание ее чрезвычайно разнообразно. Открывается она сказанием о сотворении земли, неба, светил и рождении дочерью воздуха главного героя финнов, Вэйнэмейнена, который устраивает землю и сеет ячмень. Далее рассказывается о разных приключениях героя, встречающего, между прочим, прекрасную деву Севера: она соглашается стать его невестой, если он чудесным образом создаст лодку из осколков ее веретена. Приступив к работе, герой ранит себя топором, не может унять кровотечения и идет к старику-знахарю, которому рассказывает предание о происхождении железа. Возвратившись домой, Вэйнэмейнен поднимает заклинаниями ветер и переносит кузнеца Ильмаринена в страну Севера, Похьолу, где тот, согласно обещанию, данному Вэйнэмейненом, сковывает для хозяйки Севера таинственный предмет, дающий богатство и счастье, — Сампо (руны I-XI). Следующие руны (XI-XV) содержат эпизод о похождениях героя Лемминкэйнена, опасного соблазнителя женщин и вместе с тем воинственного чародея. Далее рассказ возвращается к Вэйнэмейнену; описывается нисхождение его в преисподнюю, пребывание в утробе великана Випунена, добытие им от последнего трех слов, необходимых для создания чудесной лодки, отплытие героя в Похьолу с целью получить руку северной девы; однако последняя предпочла ему кузнеца Ильмаринена, за которого выходит замуж, при чем подробно описывается свадьба и приводятся свадебные песни, излагающие обязанности жены в мужа (XVI-XXV). Дальнейшие руны (XXVI-XXXI) заняты снова похождениями Лемминкэйнена в Похьоле. Эпизод о печальной судьбе богатыря Куллерво, соблазнившего, по неведению, родную сестру, вследствие чего оба, брат и сестра, кончают жизнь самоубийством (руны XXXI-XXXVI), принадлежат по глубине чувства, достигающего иногда истинного пафоса, к лучшим частям всей поэмы. Дальнейшие руны содержат пространный рассказ об общем предприятии трех финских героев — добывании сокровища Сампо из Похьолы, об изготовлении Вэйнэмейненом кантелы (гуслей), игрою на которой он очаровывает всю природу и усыпляет население Похьолы, об увозе Сампо героями, о преследовании их колдуньей-хозяйкой Севера, о падении Сампо в море, о благодеяниях, оказанных Вэйнэмейненом родной стране посредством осколков Сампо, о борьбе его с разными бедствиями и чудищами, насланными хозяйкой Похьолы на К., о дивной игре героя на новой кантеле, созданной им, когда первая упала в море, и о возвращении им солнца и луны, скрытых хозяйкой Похьолы (XXXVI-XLIX). Последняя руна содержит народно-апокрифическую легенду о рождении чудесного ребенка девой Марьяттой (рождение Спасителя). Вэйнэмейнен дает совет его убить, так как ему суждено превзойти могуществом финского героя, но двухнедельный младенец осыпает Вэйнэмейнена упреками в несправедливости, и пристыженный герой, спев в последний раз дивную песнь, уезжает навеки в челноке из Финляндии, уступая место младенцу Марьятты, признанному властителю Карелии. Трудно указать общую нить, которая связывала бы разнообразные эпизоды К. в одно художественное целое. Э. Аспелин полагал, что основная идея ее — воспевание смены лета и зимы на С. Сам Леннрот, отрицая единство и органическую связь в рунах К., допускал, однако, что песни эпоса направлены к доказательству и выяснению того, каким образом герои страны Калева осиливают население Похьолы и покоряют последнюю. Юлий Крон утверждает, что К. проникнута одною идеей — о создании Сампо и добывании его в собственность финского народа, — но признает, что единство плана и идеи не всегда замечаются с одинаковой ясностью. Немецкий ученый фон Петтау делит К. на 12 циклов, совершенно друг от друга независимых. Итальянский ученый Компаретти в обширном труде о К. приходит к выводу, что предполагать единство в рунах нет возможности, что комбинация рун, сделанная Леннротом, является нередко произвольной и все-таки придает рунам только призрачное единство; наконец, что из тех же материалов возможно сделать другие комбинации соответственно какому-нибудь другому плану. Леннрот не открыл поэму, которая была в сокрытом состоянии в рунах (как полагал Штейнталь) — не открыл потому, что такой поэмы у народа не существовало. Руны в устной передаче хотя бы и связывались певцами по нескольку (напр. несколько похождений Вэйнэмейнена или Лемминкэйнена), так же мало представляют цельную эпопею, как русские былины или сербские юнацкие песни. Сам Леннрот признавал, что при соединении им рун в эпопею некоторый произвол являлся неизбежным. Действительно, как показала проверка работы Леннрота вариантами, записанными им самим и другими собирателями рун, Леннрот выбирал такие пересказы, которые наиболее подходили к начертанному им плану, сплачивал руны из частиц других рун, делал добавления, для большей связности рассказа присочинял отдельные стихи, а последняя руна (50) может быть даже названа его сочинением, хотя и основанным на народных легендах. Для своей поэмы он искусно утилизировал все богатство финских песен, вводя, наряду с повествовательными рунами, песни обрядовые, заговорные, семейные, и этим придал К. капитальный интерес как средству изучения мировоззрения, понятий, быта и поэтического творчества финского простонародья. Характерным для финского эпоса является полное отсутствие исторической основы: похождения богатырей отличаются чисто сказочным характером; никаких отголосков исторических столкновений финнов с другими народами не сохранилось в рунах. В К. нет государства, народа, общества: она знает только семью, и ее богатыри совершают подвиги не во имя своего народа, но для достижения личных целей, как герои чудесных сказок. Типы богатырей находятся в связи с древними языческими воззрениями финнов: они совершают подвиги не столько при помощи физической силы, сколько посредством заговоров, как шаманы. Они могут принимать разный вид, оборачивать других людей в животных, переноситься чудесным образом с места на место, вызывать атмосферические явления — морозы, туманы и проч. Близость богатырей к божествам языческого периода чувствуется еще весьма живо. Замечательно также высокое значение, придаваемое финнами словам песни и музыке. Вещий человек, знающий руны-заговоры, может творить чудеса, а звуки, извлекаемые дивным музыкантом Вэйнэмейненом из кантелы, покоряют ему всю природу. Помимо этнографического, К. представляет и высокий художественный интерес. К достоинствам ее относятся: простота и яркость изображений, глубокое и живое чувство природы, высокие лирические порывы, особенно в изображении людской скорби (напр. тоски матери по сыне, детей по родителям), здоровый юмор, проникающий некоторые эпизоды, удачная характеристика действующих лиц. Если смотреть на К. как на цельную эпопею (взгляд Крона), то в ней окажется немало недостатков, которые, однако, свойственны более или менее всем устным народным эпическим произведениям: противоречия, повторения тех же самых фактов, слишком значительные размеры некоторых частностей по отношению к целому. Подробности какого-нибудь готовящегося действия нередко излагаются чрезвычайно обстоятельно, а само действие рассказывается в нескольких незначительных стихах. Такого рода несоразмерность зависит от свойства памяти того или другого певца и встречается нередко, напр., и в наших былинах. <span class="italic"> Литература.</span> Немецкие перев. К. — Шифнера (Гельсингфорс, 1852) и Пауля (Гельсингфорс, 1884-86); французский — Leouzon Le Duc (1867); англ. — I. M. Crawford (Нью-Йорк, 1889); небольшие отрывки в русском переводе даны Я. К. Гротом ("Современник", 1840); несколько рун в русск. переводе изданы г. Гельгреном ("Куллерво" — М., <span class="bold"> </span> 1880; "Айно" — Гельсингфорс, 1880; руны 1-3 (Гельсингфорс, 1885); полный русский перевод Л. П. Бельского: "Калевала — финская народная эпопея" (СПб., 1889). Из многочисленных исследований о К. (не считая финских и шведских) главные: Jacob Grimm, "Ueber das finnische Epos" ("Kleine Schriften" II);.Мориц Эман, "Главные черты из древней эпопеи Калевалы" (Гельсингфорс, 1847); v. Tettau, "Ueber die epischen Dichtungen de finnischen Volker, b esonders d. Kalewala" (Эpфурт, 1873); Steinthal, "Das Epos" (в "Zeitschrift f ür Völkerpsychologie"<span class="bold"> </span>V.<span class="bold">,</span> 1867); Jul. Krohn, "Die Entstehung der einheitlichen Epen im allgemeinen" (в "Zeitschrift far V ö lkerpsychologie", XVIII, 1888); его же, "Kalewala Studien" (в немецком переводе со шведского, там же); Eliel Aspelin, "Le Folklore en Finlande" ("Melusine", 1884, № 3); Andrew Lang, "Custom and Myth" (pp. 156-179); Radloff, в предисловии к 5-му тому "Proben der Volkslitteratur der nurdlichen Turk-St ä mmе" (СПб., 1885, p. XXII). О замечательной финской книге Ю. Крона "История финской литературы. Ч. I. Калевала", вышедшей в Гельсингфорсе (1883 г.), см. статью г. Майнова: "Новая книга о финском народном эпосе" (в "Ж. M. H. Пр." 1884, май). Самостоятельную переработку обширных материалов, собранных Ю. Кроном и другими финскими учеными для критики "Калевалы", представляет основательный труд известного итальянского ученого Domenico Comparetti, вышедший и в немецком переводе: "Der Kalewala oder die traditionelle Poesie d e r Finnen" (Галле, 1892). <span class="italic"><br><p>Вс. Миллер. </p></span> <span class="italic"> </span><br>... смотреть

T: 338